Последняя обитель Наполеона

Дом Инвалидов

Как мы уже неоднократно замечали во время предыдущих прогулок, почти все в Париже так или иначе связано с именем Наполеона Бонапарта - либо он был причастен к созданию, либо был инициатором кардинальных изменений, либо просто осенял своим величием тот или иной момент истории и без того примечательного объекта Парижа.

Наполеон в своем расцвете

Каким бы ни было отношение к Наполеону любого россиянина - ни в коей мере нельзя отрицать ни его места в истории, ни права французов испытывать гордость за причастность этой фигуры к их горячо любимой родине.

Наполеон еще не знает о Ватерлоо

Напомню, что будучи вдохновителем строительства Триумфальной Арки, пылкий корсиканец смог дождаться воплощения своего детища в жизнь лишь обратившись в прах, предварительно покинув сей полный страстей мир на далеком острове Святой Елены. Но не каждый знает, что эта запоздалая встреча явилась лишь этапом на пути к месту последнего успокоения великого полководца и реформатора.

Есть в этом корсиканце что-то от Сталлоне.
Тот же взгляд, только изначально победителя

Дело в том, что к 1821 году лихорадка наполеоновских войн, сотрясавшая Европу, утихла. Сам император угасал в ссылке, не в силах вынести мук бездействия, что оказывалось для него более губительным, нежели нездоровый климат острова. 5 мая все было кончено и случилось так, что могилу человека, разворошившего всю Европу, охраняет один-единственный солдат британской короны где-то на осколке края мира. Подобная ситуация вызывала тихое возмущение среди поклонников Бонапарта, которых было до чрезвычайности много и не только среди французов, кстати сказать. И вот к 1840-му году градус возмущения достиг точки кипения, что заставила "короля французов" Луи-Филиппа подчиниться давлению бонапартистов. Без особой охоты, ибо в 1809 году тогда еще молодой Луи-Филипп имел неудачный опыт общения с более чем живым Наполеоном на предмет испанской короны, "король-груша" все же снарядил корабль для исполнения последней воли Бонапарта. Так и случилось последнее прибытие императора на землю Франции. Ну а задав последнюю в своей личной истории традицию, отправляться в последний путь (если отправившийся являлся заметным деятелем в интересах Франции) через створ Триумфальной Арки, он таки обрел последний покой в Доме Инвалидов.

Об этом выдающемся памятнике архитектуры и культуры нельзя промолчать. Поэтому извольте несколько слов.

Утопающий в лете Дом Инвалидов

Не вдаваясь по самые уши в историю, отмечу, что это здание - редкий образец сочетания произведения искусства и практической пользы. Будучи основанным еще в эпоху махрового монархизма "королем-солнцем" Людовиком XIV, Дом Инвалидов и поныне сохраняет гармонию учреждения, призванного воздавать почести отдавшим здоровье и годы военным интересам страны и шедевра архитектуры, подкрепляя такой фундамент и гениальной рекламной компанией на протяжении почти двухсот лет. Кстати говоря, эта затея изображает Людовика весьма креативным правителем - ведь подобные учреждения были новинкой того времени, так что, он стал, можно сказать, родоначальником заведений подобного рода. Как обычно, обо всем по порядку.

Король-солнце в своем блес

Франция воевала не меньше других европейских стран и до Наполеона. Какое-то время Европа и вовсе представляла собой кипящий в постоянных войнах котел. Мало того, что, солдаты теряли здоровье в непрекращающихся битвах - по возвращении домой многие из них, будучи из очень небогатых семей, теряли и надежду на нормальное существование и сносную жизнь в старости. Помимо того, что это было и просто скотское отношение с служивому человеку, оно формировало и деклассированные элементы из подобных солдат, не находивших себя в нормальной жизни, а это было чревато различными социальными проблемами. 

Таким образом, Людовик, желая устранить все эти проблемы, а также оставить и свой след в архитектурном наследии Парижа, повелел построить приют призрения военных инвалидов и ветеранов любых войн, но чтобы такой, что его не стыдно было показать всем приезжим ландграфам и чтоб у них глаза повылазили от удивления. С подобной задачей с блеском справились архитекторы Либераль Брюэн, начавший строительство и Жюль Ардуэнн-Мансар, его продолживший и максимально расширивший возможности архитектуры 17 века. Строительство велось целых тридцать лет, с 1671 года, а войны не прекращались, не останавливая производство новых инвалидов. Поэтому уже на третьем году строительства приют стал принимать первых жертв милитаризма. А в годы расцвета их число достигало 4000 тысяч! Это было перед самым приходом к власти Наполеона и в тот период Дом Инвалидов превратился чуть ли не в город-государство - настолько здесь все было подчинено своим законам и своему распорядку. Были свои мастерские, свои хлебопекарни, свои портные - чуть ли не натуральное хозяйство.

Артиллерийский двор Музея Артиллерии

Дом Инвалидов практически с момента своего основания принимал активное участие в жизни Парижа. В тот же период, перед воцарением Наполеона, он принял часть экспонатов Лувра, которые до сих пор хранятся здесь - макеты и рельефы городов. 

Как учреждение, имеющее непосредственное отношение к войне и армии, оно являлось обладателем солидной коллекции оружия разных лет. Кстати, именно этим оружием воспользовались участники взятия Бастилии, захватив артиллерийский склад Дома Инвалидов. Впоследствии, спустя сто лет, а именно в 1872 году, огромные коллекции вооружения образовали собой Музей артиллерии. 

Музей Армии

Через четверть века здесь же был образован Музей истории армии. А с началом беспокойного 20-го века они были реорганизованы в единый Музей Армии. 

Там же

Следует обратить внимание, что здесь не говорится о музее французской, скажем, Армии. А следовательно (и так и есть) - это Музей Армии вообще, с самых лохматых и темных времен, когда бились гремя доспехами и высекая искры клинками во всех уголках мира, что делает его очень интересным и познавательным.

Сейчас же Дом инвалидов лишь номинально сохраняет свое первоначальное значение - вспоможение и поддержу средствами собора получают лишь около ста человек, здесь же и проживающих. Статус этих ветеранов и инвалидов не совсем мне понятен - почему именно эта "золотая сотня" получила эту привилегию - не могу ответить.

Купол собора покрыт 12 кг золота

В остальном же Дом Инвалидов сейчас - это грандиозный памятник истории и архитектуры, украшающий облик Парижа уже который век. Наиболее известен Собор Дома Инвалидов, который многие и принимают все учреждение целиком, но на самом деле, Государственный Дом Инвалидов - это грандиозный комплекс сооружений самых разных назначений, занимающих гигантскую часть чуть ли не центрального Парижа - от самых Елисейских полей. 

Ну чем не Капитолий?

Здесь можно посетить и все действующие музеи, которых шла речь выше, и солдатскую церковь - уникальное место, которое хранит дух военных походов двухсотлетней давности, а по стенам ее развешаны трофейные флаги побежденных противников и городов, взятых огнем и мечом - некоторые настолько истертые, что даже трудно разобрать гербы, надписи и принадлежность. 

В зале маршала Де Голля расположился прекрасный, очень современный и познавательный  интерактивный музей, в котором вам еще и фильм покажут. Для невладеющих французским предусмотрены наушники с записью текста на его родном языке. Русский, разумеется, присутствует.

Неужели я увидел это чудо?!!

Ну и конечно сам великолепный собор - это чудо, конечно же. Утверждается, что именно он послужил прообразом Капитолия в Вашингтоне - в это верится охотно, причем, сходство налицо. Можно очень долго и смачно рассказывать все архитектурные находки мсье Мансара - и двойной купол, и блестящее решение проблемы нехватки естественного освещения, и дорические колонны - реверанс античным мастерам, и грандиозность замысла, не уступающая смелости его воплощения, но... Лучше один раз все это увидеть, и на несколько мгновений, замереть, как морская фигура, в восхищении! Это потрясающее место, отличающееся суровостью нравов и роскошью побед, исторической памятью и данью искусству.

Касательно исторической памяти и своего рода, непрерывной рекламной компании. Это, конечно, кладезь "гениев места". Здесь свой последний приют нашли выдающиеся люди, безотносительно предмета, возвеличившего их или того, сторону добра или зла они выбрали. Главный критерий - никаких гражданских! Никакого пацифизма, даже если ты и пацифист в душе. Здесь похоронены:

Военный инженер де Лиль

• Клод Жозеф Руже де Лиль - автор "Военного марша Рейнской армии, более известного как "Марсельеза" - гимна всея Франции со времен самого взятия Бастилии. Пропуском в мир антипацифистов и антиноменклатурщиков послужили, кроме всего прочего, и слова гимна: " К оружью, граждане! Вперед, плечо с плечом! Идем, идем! Пусть кровь нечистая бежит ручьем!". Однако на деле, этот саперный офицер, видимо, был недостаточно кровожаден, в чем и был обвинен мясником Робеспьером. Правда, гильотина догнала Робеспьера раньше, и де Лилль умер своей смертью, дожив до 76 лет. Свое место рядом с Наполеоном в Доме Инвалидов занял лишь во время Первой Мировой войны в 1915 году.

Маркиз де Вобан

• Себастьен Ле Претр, маркиз де Вобан - гений военной инженерии, оказавший немалую услугу как королю, защитив его королевство, так и сотням (а то и тысячам) французских матерей, оградив их сыновей от нелепой гибели. Его системы осадного искусства оказались гениальными в своей гибкости в изменчивых условиях битвы - он максимально умел использовать все преимущества местности, обращая их в недостатки для неприятеля; он берег жизнь каждого солдата, предпочитая дать погибнуть оружию, нежели его владельцу. За свои заслуги он был удостоен звания маршала Франции. Он оставил громадное наследие в военной науке - его опытом пользовались вплоть до начала 20-го века. И это при том, что он был современником Людовика XIV, того самого, что и предложил соорудить Дом Инвалидов. 

Здесь лежит сердце Вобана

Кстати, Вобан и стал первым посмертным обитателем этого дома. Однако, не целиком - в гробнице Дома хранится лишь сердце маршала. Правда, перед этим, еще будучи вполне живым, успел навлечь на себя гнев короля, указав ему на бедственное и нищенское состояние населения и позволив себе не только критиковать этот курс, но и указать иное направление взимания налогов самому монарху. Только смерть помирила их.

Тот еще авантюрист Груши

• Эммануэль Груши - еще один маршал Франции, оставшийся в Доме не весь, а в виде сердца. Неоднозначный и несколько сомнительный персонаж истории, более известный своими невероятными похождениями и авантюрными поворотами сюжета его жизни. Не случайно же он являлся хоть и фоновым, но очень важным и часто упоминаемым героем "Приключений бригадира Жерара" известного автора авантюрного жанра Конан Дойла. Личность, крайне памятная любому любителю приключенческого сюжета. Будучи наследником  знатного дворянского рода, во времена Великой Французской революции он сбросил с себя все чины и звания и встал на баррикады, сочувствуя революционерам, что в очередной раз доказывает, что революции делают не беднота и крестьяне, не мыслящие себя без рабства, но только дворянство. Правда, так же как и спустя чуть ли не полтораста лет в России, его же братья-революционеры припомнили ему благородное происхождение, когда подошел момент, и лишили привилегий. Те же революционеры обладали явной склонности к романтике и даже свои армии называли крайне поэтично. Таким образом, в должности командующего, Груши кочевал из Армии Брестского Побережья в Армию Берегов Океана, а оттуда был переведен в Итальянскую Армию, откуда поспешил уйти, так как не хотел быть всего лишь заместителем малоизвестного выскочки некоего Наполеона Бонапарта. Так состоялась их первая встреча. Затем он попал в русский плен, где за ним ухаживал хирург самого Великого Князя Константина Павловича. Потом провел несколько битв в различных компаниях с переменным успехом (к чести сказать, чаще всего, с положительным результатом). Принимал более чем активное участие и в Бородинском сражении, где отхватил крепкое ранение в грудь. Отошел от него только в 1814, когда союзники уже давно рвали Францию в куски. Будучи назначенным Наполеоном командующим частями кавалерии, не пришел тому на помощь в битве при Ватерлоо, чем обрек окруженного войсками и геморроем императора на поражение и подарил очередной сюжет Конан Дойлу. После падения Наполеона и реставрации монархии ему припомнили теперь уже революционное прошлое и приговорили к казни. Он опередил изменчивое правосудие и укатил в Америку, где женился на румяной филадельфийке Фанни Юа. Вернулся во Францию лишь частично.

Бонапарт предчувствует конец

• НАПОЛЕОНЫ! Тысячи их! Ну положим, не тысячи, но целых четыре упокоились именно здесь. Первый среди них - конечно же, сам Наполеон Бонапарт (о чем говорилось в начале статьи), первый, и в своем роде - единственный. 

Жозеф Бонапарт

Кроме него, в Доме Инвалидов покоятся два его брата - Жозеф Бонапарт (старший брат, смирившийся с ролью, по сути, "младшего") и Жером Бонапарт (младший в семействе, "король Ерёма", как прозвали его русские казаки, гнавшие его по зимним дорогам России и доставшие в самом Париже). 

Жером "Ерёма" Бонапарт

Оба брата даже после смерти оказались овеянными почестями только благодаря посмертной протекции своего брата - даже старуха с косой ничего не изменила. А в 1940 году в оккупированном Париже Гитлер приказал поместить в Дом Инвалидов единственного сына императора - Наполеона II, юноши любопытной судьбы, который не отказался от своего отца, даже когда его вынуждали сделать это, и умершего в 20 лет. 

"Орлёнок" Наполеон №2

Странная забота Гитлера о потомке Наполеона объясняется любовью Адольфа к славному завоевателю всей Европы, а также тем фактом, что Наполеон II был вывезен в Австрию, где номинально был объявлен наследником этой страны, а Адольф Алоизыч, как известно, был австрияком.

Фердинанд Фош

• Фердинанд Фош - выдающийся военачальник времен Первой мировой войны, который и подписал договор об ее окончании в железнодорожном вагоне. Обладатель несметного количества наград половины европейских (да и не только) стран. Авеню Фош названа, разумеется, в его честь. Человек отчаянной смелости и потрясающей проницательности. Когда он узнал о подписании в 1919 году Версальского договора и о его условиях, он пророчески предрек: "Это не мирный договор, это перемирие на 20 лет". Ошеломленная Европа познала справедливость этих слов ровно через 20 лет.

• Еще масса в разной степени выдающихся и знаменитых личностей, приобретших славу на полях сражений.

Здесь и нашел последний покой великий полководец

Что до могилы Наполеона - то она заслуживает отдельного абзаца. Преклонение перед его фигурой для французов не знает границ, и его гробница занимает центральное место в соборе и сама по себе является произведением искусства. Тело императора заключено в 6 гробов по типу матрешки. Останки покоятся в жестяном гробу, который вложен в гроб из красного дерева, тот, в свою очередь - в два свинцовых, далее следуют эбеновый и дубовый. Все это великолепие скрывается под толщей порфирового саркофага. Окруженный двенадцатью колоннами, символизирующими его победы, император и ныне собирает толпы поклонников.

Система координат:

• Адрес: 129 rue de Grenelle

• Метро: Invalides,  La Tour-Maubourg,  Varenne 

• RER: Invalides

• Автобусы: №№ 28, 49, 63, 69, 82, 83, 87, 92

• Время работы:ежедневно с 10:00 до 18:00 (с 1 апреля по 30 сентября) и с 10:00 до 17:00 (в остальное время года).

• Закрыт каждый первый понедельник месяца.

• Вход: 8.5€, (лица до 18 лет - бесплатно).

• Сайт: www.invalides.org

Мулен-Руж

Что такое Мулен-Руж и с чем его едят? Лично у меня эти два слова вызывали такие прямые ассоциации – Канкан; Оффенбах; юбки вверх; длинные ноги; высокие груди; вкусные конфеты украинского производства; фильм с Николь Кидман; а отсюда – свет-звук-шик-блеск-красота-музыка-размах (с большой буквы «Р»)-декорации-легенда; Тулуз-Лотрек; огромная, в пол-Парижа крутящаяся мельница; декадентский разврат; оплот радостной нескромности и что-то еще – такое неуловимое, необъяснимое, но обязательное – я это непременно узнаю, так как столько слышал об этом. И вот, прогуливаясь днем по бульвару Клиши, я увидел то самое кабаре. 

То, что я увидел перед собой, как-то не очень напоминало мне то, что нарисовало мне воображение. Мягко говоря, небольшое здание с пристройкой красного цвета, вершина которой действительно увенчана неподвижными крыльями мельницы. Не сильно приметная и выразительная надпись «Moulin Rouge». Само здание кабаре как-то просто примостилось между какими-то двумя небольшими строениями. В общем, после стольких легенд, которыми, как «Броненосец «Потемкин» в моем сознании было овеяно это заведение; после такой рекламы, которую сделали ему американцы (да и украинцы), реальный «Мулен Руж» как-то несколько разочаровал меня. Так часто бывает – ты столько слышал о чем-то, рождаешь свой образ в соответствии с количеством информации (ну люди-то не дураки, наверное, что говорят об этом), это что-то становится в твоем воображении уже чем-то практически нереальным и настолько уникальным, что приобретает уже какой-то космический или сакральный смысл, а потом – бах! – ты видишь это самое, и как-то оно вполне вписывается в пределы твоего сознания и остается еще куча места, чтобы впихнуть туда десятка полтора таких чудес и не подавишься. Но… 

К Мулен-Руж, как и ко всему кварталу Пигаль, это относится только днем. Нет, я не хочу сказать, что вечером или ночью он раздувается до небес или взлетает на крыльях свой мельницы, но картина, несомненно, меняется. И в лучшую сторону. Но об этом чуть позже, а пока, в ожидании вечера, замолвлю два слова о возникновении и развитии этого заведения.

Мулен-Руж – ровесник Эйфелевой башни. В 1889 году, когда башня и была открыта по случаю Всемирной выставки, Жозеф Оллер, владелец той самой «Олимпии», что на бульваре Капуцинок и его деловой партнер Шарль Зидлер, торопились с открытием нового кабаре. Место было выбрано специально чуть поодаль от «Квартала красных фонарей», но с явным намеком на соответствующее внутреннее содержание. К тому же партнеры преследовали цель расширить влияния района и на бульвар Клиши, а главное – удалиться от прямого конкурента, который стоял аккурат на площади Пигаль – кабаре «Элизе-Монмартр». 6 октября состоялось открытие «Мулен-Руж» и Красная мельница, созданная художником Леоном-Адольфом Виллетом, завертелась в такт с Колесом истории.

Как многие помнят, в результате дешевизны стоимости жилья и склонности к излишествам плоти, на Монмартре, помимо маргинальной публики крепко обосновались представители европейской богемы. Они воспели славу Мулен-Руж, став, между тем, его завсегдатаями. Ничто человеческое не чуждо и представителям аристократии, причем, самым высокопоставленным, и посещением данного заведения (периодически осуждаемого официально) не гнушались и такие особы как принц Уэльский, будущий Эдуард VII.

Ко всему прочему, Монмартр в те времена был вообще районом себе на уме. Так, например, он был освобожден от налогов на спиртное, что вызывает недоумение, само собой, но на манящие ароматы совсем небезобидных напитков стекался весь Париж. Два факта и по сей день относят нас к тому периоду. Во-первых – само слово «кабаре» пришло вместе с ветряными мельницами из Нидерландов и означает, собственно, комнатку для дружеского и совместного употребления спиртного. Слабостью к подобным напиткам отличались те самые представители богемы, создавшие тот самый ареол шикарного обаяния порока, возведенного в добродетель, что и поныне осеняет «Мулен-Руж». Ну и во-вторых – по сей день кабаре «Мулен-Руж» является одним из лидеров потребления шампанского в мире – почти четверть миллиона бутылок в год! Об этом чуть подробнее будет сказано ниже.

Один из завсегдатаев кабаре, несостоявшийся военный, состоявшийся художник, наследник богатого рода в прошлом, кунсткамерный калека в настоящем и гений места в будущем – все это Анри де Тулуз-Лотрек. Он уже на протяжении ста с лишним лет является этаким Василием Блаженным для Мулен-Руж, местным святым, на имени которого и на таланте которого по сию пору делаются большие деньги. 

Этот паяц поневоле, художник по призванию прославил своих друзей, коллег, легенд, а также и самого себя, украсив ими чуть ли не каждый свободный сантиметр стен и других вертикальных поверхностей кабаре. Иначе кто бы сейчас помнил весь этот сонм довольно сомнительных с точки зрения современного зрителя звезд более чем столетней давности? Даже сценические имена их уж больно напоминают прозвища цирковых уродцев родом из жутких гиньолей – Ла Гулю (Обжора), Валентин Бескостный, Ша-У-Као (французская игра слов на японский манер, означающая «неприличность + хаос»), да и внешность их порой, мало чем превосходила их цирковых коллег. 

Из множества первых звезд лишь Жанна Авриль, она же Мистенгетт, о которой уже упоминалось в разговоре о Бульваре Капуцинов, сумела выбраться за рамки образа, сделать ослепительную карьеру и достойно дожить до уважаемой старости. 

А попутно Мистенгетт сумела развенчать образ "Мулен-Руж" как просто еще одного заведения в "Квартале красных фонарей" и создала имидж лучшего в мире кабаре. Именно она ввела в обиход огромные костюмы из павлиньих перьев, поклоны артистов публике, роскошный спуск по ступеням полукруглой лестницы и многие другие атрибуты.

Весьма вульгарная Ла Гулю (Луиза Вебер) попыталась уйти от своего образа и закончить карьеру на вершине успеха и богатства, но в итоге стала лишь страшной пародией на саму себя – судьба обошлась с ней крайне жестоко. Она умерла обрюзгшей, спившейся, нищей и забытой.

А ведь в годы своей славы ей восхищался весь Париж! Тулуз-Лотрек украшал ее портретами все свободные площади в кабаре. И куда только все делось, а  может - и не так уж много нужно было, чтоб понравиться Парижу.

Валентин Бескостный (Жюль Этьен Эдме Ренадин) никогда не посмел бы сказать, что он СТРАДАЛ синдромом гиперэластичности. Напротив, он считал это даром, которым спешил поделиться с благодарными зрителями каждый вечер в Мулен-Руж.

Ша-У-Као, о которой вообще мало что известно, тоже не отличалась умиротворенностью или простым человеческим счастьем. Даже ту, видавшую виды публику умудрилась шокировать своей позицией открытой лесбиянки, а будучи исполнительницей мужской роли в подобных дуэтах, она и в жизни выбрала мужскую профессию – клоуна, с которой, кстати, справлялась выше всяких похвал.

За свою историю Мулен-Руж сменил столько ипостасей и стал родоначальником стольких традиций, что трудно поверить, что речь идет вот об этом небольшом здании. Борделем в прямом смысле слова он никогда не был, но без тружениц мятых простыней здесь не обходилось, и куртизанки открыто призывали дорогих гостей уединиться в их компании. Пьяных оргий и декадентских вакханалий здесь не происходило, но ноги у стриптиза растут отсюда. Да и ноги, собственно, начали поднимать, сначала для соблазнения пришедших, а уж потом это стало «канканом» с визгами и шпагатами.

Почти каждый город меняется ночью. Париж – не исключение, а один из образцов этого правила. Там и сям загораются огни, они отражаются в глазах восторженных туристов и все, что днем казалось декорацией – оживает. Просыпается и Мулен-Руж. Со всех концов зазывает прохожих мельничное колесо, описывая круги горящими в темноте крыльями. Манят внутрь затейливые «нескромницы», сорвавшиеся с кисти Тулуз-Лотрека. Преодолеваем очередь, таких же, как и мы обитателей гламура на один вечер, даем обещание не фотографировать, но все равно вынуждены сдать всю шпионскую технику на хранение. Зал…

Здесь нет рядов и кресел, на которых сидят редко завитые и густо лакированные в рыжее тетки-профорги (профессия – только один из вариантов, имидж – без вариантов), обвешанные килограммом украшений. Впрочем, нет – тетки, как раз, попадаются, время от времени, а кресел все-таки нет. Думается, что все последующие заведения и представления с таким вот ресторанно-домашним подходом к зрителю (взять хотя бы тот же «Комеди Клаб») выросли отсюда. 

Все зрители здесь сидят за столиками на заказанное количество персон. Цена билета одинакова для всех – 95 евро и не зависит от близости столика к сцене (в бане и в Мулен-Руже все равны). Единственная возможность оказаться поближе к действию – позаботиться о билетах заранее. В стоимость билета входит также и бутылка настоящего французского (с другой стороны, каким же оно еще должно быть во Франции?) шампанского на двоих. Мы с ума сходили – еще полторы недели назад мы сидели в душном Оренбурге или Орске, а теперь нам приносят шампанское в ведре со льдом в Мулен-Руже! Надеюсь, вы снисходительно отнесетесь к этим телячьим восторгам. А представление, тем временем, началось…

Вот уже в течение примерно 10 лет здесь идет представление «Feerie». Долго мусолить не буду. Вышеописанные ассоциации о «Мулен-Руже» были, похоже, не только у меня. 

Если же теперь сравнить реальность с фантазией – ну не все совпало. Если рассказать вкратце, то общие впечатления будут примерно такими. Высокий класс номеров, шикарные костюмы (которые имеют приятную тенденцию к минимализму), игра света и теней. Красочно и зажигательно! Буйство красок и звуков. Девушки подобраны по тем же критериям, что и жемчужины в колье – размер, цвет, форма груди… э-э-э… простите, задумался, просто форма. 

Правда, шоу – это не только танцы, местами есть довольно продолжительные выступления комиков. Не очень хорошее владение французским, да и просто другой уровень юмора, что ли, не дали мне рассмешиться. В это малоинтересное для нас действие мы пока решили продолжить наше возлияние. Так как я был единственным мужчиной в нашей группе, то потянулся за бутылкой. И тут – еще одна приятная мелочь добавила впечатлений в копилку. Как из-под земли вырос негр в красных костюмчике и шапочке, опередил меня со словами «Monsieur…», откупорил бутылку, и со скоростью света наполнил бокалы. Черт, ну очень приятно, правда! Рядовая процедура для представителя светской тусовки представляется заметным событием хотя бы одного дня провинциала. Все познается в сравнении, хотя такое отношение, я думаю, будет приятно всем без исключения. На сцене и за ее пределами, тем временем, кипели страсти – Ромео и Джульетта сменяли персонажи «Похищения из сераля» (ну, по крайней мере, ассоциации возникали именно такие). Все это длилось более двух часов. 

Под конец весь зал заполнился девушками цвета слоновой кости, на которых еще сильнее горели краски роскошных нарядов и факела павлиньих перьев. Приятное сравнение – одежды струятся между горными выступами девушек, нисколько не скрывая от взоров их красоты. А потом, как водится – канкан. Правда, он немножко отличался от принятых мною заранее, на веру, стандартов. Канкан оказался каким-то патриотическим – юбки цвета французского (равно как и русского) флага, и какой-то механический, танец получился сам по себе. По итогам похода – конечно, в фильме это все грандиознее, но здесь – в тысячу раз живее и волшебнее. Кстати, при желании можно не тратиться на билет, а найти DVD с записью. К слову сказать, не меньше половины участников шоу – из России, так что есть очередной повод для гордости. Ну а у нас был очередной повод для радости – возвращение в отель через ночной Париж.

Вот уже десять лет, как это представление идет в «Мулен-Руже» два раза в день – в 21.00 и в 23.30. Заканчивается оно, таким образом, в районе двух часов ночи. Разумеется, никакой общественный транспорт в это время уже не ходит, ну и мы воспользовались случаем, чтобы пройтись по Парижу пешком. 

Монмартр

Мы подходим к богемному уголку Парижа, где перемешались волнующие слух названия – Мулен-Руж, Монмартр и Пляс-Пигаль. Не могу хотя бы вкратце не сказать о каждом из них.

Монмартр. Фиалок я там не встретил, зато повидал много чего другого. Монмартр – сам по себе живая достопримечательность, причем не музейная, возле которой принято ходить со вздохами, а, действительно живая. Позади нас звенят трамваи, хлопают двери машин и магазинов, а проходишь чуть вперед – и вот, пожалуйста. Узенькие петлистые улочки, пляшущие в трех измерениях; почти провинциальные домики, непохожие друг на друга; никакого пошлого бетона – сплошь брусчатка, кирпич, витые балкончики и теплая зелень олеандров и каштанов. 

Монмартр – это холм, поэтому, поднимаясь вверх, пейзажи сменяют друг друга, как климатические пояса в горах. Вот уже альпийская зелень и клумбы с низенькими цветочками теснят со склонов деревья и кусты. 

Ближе к вершине вид становится все величественнее, панорама все шире, а вершину холма, как искрящийся ледник, украшает великолепная базилика Сакре-Кёр (Церковь Сердца Христова). Подножье холма усеяно вездесущими неграми, продающими символы Франции за символическую цену и лежащими счастливыми парочками и просто группами молодых людей. Не менее счастливыми, чем я, еще и потому, что у нас еще, как минимум, весь день впереди, и торопиться нам некуда.

Признаюсь, самые запоминающиеся в таких местах моменты – это просто возможность присесть в уютной кафешке и попить кофе с круассанами среди толп туристов и местных жителей, причем, примазаться ко вторым. Почувствовать себя хоть на секунду частичкой обыденности и легенды одновременно. А круассаны здесь действительно очень нежные, кофе действительно очень вкусный, а ветерок действительно очень свежий и игривый.

Минуя такое лирическое вступление, добавлю о Монмартре, что он отмечен прошлым и настоящим многих знаменитых и талантливых людей, которые, в свою очередь, тоже признавались ему в любви. Среди них Далида, Ален Делон, Жан Маре, Эрнест Хемингуэй, Анри де Тулуз-Лотрек и, конечно, Амели Пулен. Памятника этой фее Монмартра еще пока не поставили, зато, например, Далида все также собирает толпы поклонников и все также поразительно красива…

Чуть подробнее

Вкратце историю этого неспокойного во все времена местечка можно описать так. Еще с тех пор, когда Астерикс и Обеликс давали достойный отпор Цезарю, римляне облюбовали этот холм, который, возможно, напоминал им о семи холмах их вечной столицы. По ее образу и подобию, на холме были возведены храмы в честь Марса и Меркурия, и виллы, откуда благородные римляне смотрели на немытых паризиев. От имени бога Марса появилась первая версия происхождения названия холма, ибо Mons Martis переводится как «Холм Марса». Камни для строительства, а также ценный в те времена гипс добывали в каменоломнях по соседству, копая, таким образом, могилу тому самому Марсу, а попутно – вторую версию названия холма. Потому что в вырытых каменоломнях впоследствии скрывались первые христиане, впоследствии похоронившие всю языческую терминологию, хотя и регулярно принимавшие смерть за свои заблуждения. 

Одним из самых запоминающихся случаев отмечена смерть епископа Дионисия в 272 году нашей эры, который после отсечения головы, не упал, как полагается, а на глазах изумленной публики, подобрал утраченную часть тела, прошел с ней около 6 километров до ближайшего источника, омыл ее в сих водах и только тогда упал замертво. И поныне это место называется Сен-Дени, а в память о том событии у журчащего источника стоит скульптура епископа с весьма непривычным положением головы. Казненные тогда же пресвитер Рустик и дьякон Елевферий вели себя более предсказуемо, приняв смерть сразу же. Эти факты вкупе подарили вторую версию названия – Mons Martyrium означает «Холм святых мучеников (мученика)».

Время шло, всем стало ясно, что смерть святых отцов не была напрасной, и вот уже к этому месту тянутся вереницы паломников, а на месте древнего храма Марса в год основания Москвы возводится одна из старейших церквей Парижа – Сен-Пьер-де-Монмартр. Инициатором строительства становится один из первых Людовиков (Шестой, если быть точным). А к XVI веку закладываются виноградники и, то тут, то там, как грибы после дождя, над холмом вырастают ветряные мельницы, ставшие, впоследствии, приметой Монмартра. Для чего, спросите вы? Да все тот же гипс, на самом деле. Для его помола, если быть точным.

Прошло еще пара-тройка веков и район постепенно стал обиталищем богемы, прибежищем бедняков и почвой для взращивания будущей Парижской коммуны. Все вполне логично – начало XIX века отмечено бурными событиями. Сначала потрясения Наполеоновских войн вытягивают все соки с развалом империи, а тут еще казаки, нагулявшись вволю, не желают уезжать на Родину, отведав вольной жизни, лишенной прелестей крепостного права и других несвобод, что ждут их на своей стороне. Но это все мелочи по сравнению с монументальными преобразованиями барона Османа, который, получив карт-бланш от Наполеона III, перекроил центр Парижа вдоль и поперек, превратив проживание в и без того престижных районах в непозволительную роскошь для многих. Происходит отток малоимущих, ремесленников, рабочих, а также малохольной богемы в пригород на холме (частью Парижа Монмартр стал лишь в 1859 году), где цены на жилье более чем демократичны. Впоследствии все это бурным потоком рухнет на вытеснивший их Париж неуправляемой Парижской коммуной. А пока формируется привычный облик Монмартра с художниками и проститутками, кабаре и бистро, Белой площадью и темными личностями.

Монмартр является, пожалуй, парижским рекордсменом по количеству проживавших когда-либо знаменитостей на единицу площади. Здесь в сравнительно короткий промежуток времени проживали, работали, встречались, обсуждали свои идеи такие легендарные личности как Винсент Ван Гог и Поль Гоген, Эдгар Дега и Гектор Берлиоз, Эмиль Золя и Пабло Пикассо, Камиль Писарро и Анри Матисс, Амедео Модильяни и Жан-Батист Пигаль (в честь которого, между прочим, назван самый фривольный район Парижа, здесь, неподалеку). 

Район не потерял своей привлекательности для богемы и ныне, поэтому список запросто можно продолжить такими именами как Венсан Кассель и  Далида (памятник ей находится на площади ее имени), дуэт режиссера Марселя Карне и поэта Жака Превера (гениальные «Вечерние посетители» и «Дети райка» - их творчество), Эрнест Хемингуэй и Жан Маре (в свое время кто-то оставил на памятнике актеру надпись на русском – «Фантомасу и пи…орасу»), отец и сын Ренуары и многие другие. Только успевай читать таблички. Ну и напоследок, разумеется, великий карлик Анри-де-Тулуз-Лотрек и его любимица Ла Гулю («Обжора») – танцовщица Мулен-Руж, увековеченная Лотреком на входе в кабаре, но бесславно закончившая свои дни в реальности. Последним бутоном, распустившимся на благодатной почве Монмартра стала разбитная и романтичная Zaz с ее взрывным французским джазом, на концерте которой я имел удовольствие быть.

«А как же Амели?», возможно, спросите вы. И будете совершенно правы. Вся жизнь этой феи Монмартра, снятая в чудесном фильме, прошла здесь. Здесь же есть и кафе, где, по представлению режиссера Жана-Пьера Жене, она работала. Только вот мнения о том, которое же из них – то ли на Rue de Sac, то ли на Rue Lepic – расходятся. А многие места, виденные в фильме, несомненно, узнаются с легкостью.

Монмартр сегодня – это заповедник, Парк Докосмополистского периода. Здесь помимо всех атрибутов сохранилось самое главное – атмосфера! Ее не подделаешь никакими технологическими достижениями. Днем он все так же очарователен и миниатюрен, по-доброму суетлив и по-провинциальному простодушен. Ночью он все так же темен и опасен, по-средневековому запутан и фатально прямолинеен. Днем здесь все также купить свежих ягод на рынке или угоститься кружечкой молока. Ночью все так же рискованно прохаживаться по его улочкам и заглядывать за угол. Но что ни говори – это один из самых колоритных районов Парижа, где обязательно надо побывать.

Монмартр бережно хранит свои корни. Например, за холмом, спустившись от базилики Сакре-Кёр, мы увидим здание старой мэрии, которая стоит здесь в память о независимости района, в ту бытность, когда он еще не был Парижем. Напротив нее стоит смешная старомодная резная карусель в огоньках, около которой каждое утро разворачивается прямо-таки сельский рынок. Так и кажется, что сейчас вот та тетушка на чистом русском да с поволжским говором примется зазывать: «Молочко с-под коровы! А вот кому свежее молочко?». А вот выстроились головки сыра, а здесь ароматная выпечка всех форм и ароматов. Прелесть!

Нельзя обойти вниманием и фривольную сторону этого района – без этого не случилось бы прорыва Пикассо или отрыва Хемингуэя. В начале творческого пути, находясь у подножия искусства, художники и поэты собирались у подножия Монмартра в кабаре и кабаках, знаменитых уже тогда, а сегодня приобретших статус легенды. Достаточно вспомнить «Мулен-Руж», «Черный кот», «Резвый кролик» и воображение дорисует винные туманы, абсентовые сны, тягучие дни и ночи в угаре попоек и муках творчества. Кстати, о винах. На Монмартре, неподалеку от того самого «Резвого кролика» до сих пор цветет и здравствует виноградник, которому уже не одна сотня лет и вино из его плодов все так же отменно. Вот только стоит оно весьма изрядно, так что мне лично не удалось отведать, но может вы решитесь в пику мне, малодушному.

Напоследок не могу сказать пару слов о специфическом транспорте Монмартра. Вообще, в Париже, помимо общепринятых видов транспорта существуют и оригинальные, присущие только Парижу, а то и только району. Как раз Монмартр, как счастливый обладатель массы достопримечательностей, имеет в своем распоряжении и рад предложить всем туристам свое транспортное средство – Montmartrobus (Монмартрбюс). Это узенький автобус, курсирующий по кольцевому маршруту вдоль извилистых улочек по всему Монмартру и останавливающийся у каждой значимой достопримечательности, так что вам и карта может не понадобиться, хотя лишней не будет. Начальная точка отправления монмартрбюса - станция метро 2-ой линии на площади Пигаль. 

…На Монмартре есть еще очень много уютных уголков и маленьких секретов – Стена любви (Le Mur de Je T’aime), где слова «Я люблю тебя» написаны чуть ли не на двухстах языках мира, первое в Париже (а может, и в мире) бистро, кладбище Монмартр, действующая мельница Мулен де ля Галет, скульптурные работы Жана Маре – да всех их и не перечислишь.

Я же по-английски перескочу в одно из самых знаменательных мест Парижа – Мулен-Руж…

Но для начала – Система координат для Монмартра:

Метро: 

            станция Abbesses линия M12

            станция Anvers линия М2

Автобусы: 30, 31, 80, 85, 

Montmartrobus